Здания Львова, особенно храмы, — отличный образчик «говорящей архитектуры». Ее детали и их сочетания как бы цитируют постройки других эпох, собирая воедино разные исторические и смысловые пласты. Так, пронизанный светом купол церкви в Переслегине отсылает к куполу храма Святой Софии в Константинополе (Стамбуле), который «как на цепи подвешен к небесам». Две колонны в портике собора Борисоглебского монастыря в Торжке отсылают к двум колоннам, по преданию, стоявшим перед ветхозаветным храмом Соломона. Ротонда-усыпальница в усадьбе архитектора, Никольское-Черенчицы, может быть уподоблена ротонде храма Гроба Господня в Иерусалиме.

Львовские постройки можно расшифровывать и через масонские символы. Имя Львова не значится в дошедших до нас списках масонских лож, однако его знакомство с участниками этого духовного движения и его принципами не вызывает сомнения. Для масонов их система морального совершенствования не вступала в противоречие с христианскими представлениями, и потому постройки Львова необходимо понимать не только в православной или античной, но и в масонской парадигме; в противном случае мы лишаем их одного из заложенных в них смысловых пластов. Так, трехэтажный погреб-пирамиду в Никольском-Черенчицах можно трактовать и как модель европейской культуры, идущей от тьмы этрусков через Древний Рим к духовному свету раннего христианства (как это делает Илья Путятин), и как «храм тела, души и духа, заключенный в столь много значащую для масонов форму равносторонней пирамиды» (Мария Нащокина). Аллюзии на храм Соломона, пирамиды, неожиданные источники света, валуны как символ необработанной человеческой души — все это характерные масонские символы.