Самый богатый город Государства Российского: золотой век Ярославля

Лубок с видом Ярославля.
Фото: VOSTOCK Photo

Тысячелетний город на Волге знал разные времена, переживал как взлеты, так и падения. Его жгли войска Батыя, разоряли татары и русские соседи. Но всякий раз Волга, подобно сказочной живой воде, воскрешала его к жизни. Только перенос столицы в Санкт-Петербург в начале XVIII века и смещение торговых путей к берегам Балтики обречет Ярославль на угасание. Но до тех пор остается еще целое столетие, и пока мощь города на Волге бессильны надолго поколебать даже потрясения Смутного времени.

В декабре 1608 года жители Ярославля, незадолго до того поцеловавшие крест Лжедмитрию II, восстали против самозванца. Восстание было жестоко подавлено, но уже в апреле 1609 года население города снова поднялось против захватчиков. Враг сумел поджечь и разграбить посад, но ярославцы укрылись в кремле и Спасо-Преображенском монастыре, взять которые неприятелю так и не удалось.

Лжедмитрий II (ум. 1610).
Фото: VOSTOCK Photo

Опаленный пламенем Смуты, Ярославль, подобно мифическому фениксу, быстро восстал из пепла. В 1611–1612 годах он стал убежищем для многих жителей захваченной и сожженной польско-литовскими захватчиками столицы. Неслучайно именно через Ярославль проложило путь к Москве выступившее в поход из Нижнего Новгорода ополчение князя Пожарского. Здесь ополченцы надеялись пополнить войсковую казну и увеличить численность земской рати. Однако уговорить практичных ярославских купцов дать денег на содержание войска оказалось непросто. «Выборному всею землею человеку» Кузьме Минину пришлось взять под стражу верхушку городского посада с земским старостой Григорием Никитниковым во главе: «…повеле не в честь взяти их, Григорья Никитина с лутчими людьми… и повеле животы их напрасно брати. Они же… ужасни быша, и вся вскоре с покорением приидоша, имение свое принесоша, по его уставу две части в казну ратным людем отдающе, третью же себе оставиша».

К тому времени, как в Ярославле появились первые английские купцы, городу уже было больше 500 лет. Укрепление на стрелке Волги и Которосли основал еще Ярослав Мудрый между 988 и 1010 годом.
Фото: VOSTOCK Photo

В апреле — июле 1612 года в Ярославле находятся полки Второго ополчения, а сам город становится временной столицей Российского государства. Задержался здесь в марте — апреле 1613 года на пути из Костромы в Москву молодой Михаил Федорович — избранный, но еще не венчанный на царство основатель династии Романовых. А летом того же года правительство нового государя безуспешно добивалось от ярославского посада выделения нескольких сотен рублей на организацию посольств в Англию и Данию: жители Ярославля отвечали, что «у них в зборе денег нет».

Продолжавшаяся гражданская война, впрочем, заставила ярославцев стать более податливыми. В 1616 году по всему государству собирали экстраординарный налог — «пятую деньгу» — для пополнения опустевшей казны. С Ярославля постановили взять 20 тыс. рублей — примерно 11,5% этого налога со всей страны. Таких денег могло хватить на полное годовое содержание четырех стрелецких полков по 500 человек в каждом. Размер «пятой деньги», установленный для Ярославля, был максимальным, поскольку на исходе Смутного времени этот город был самым богатым на Руси. Ближайшие «конкуренты» заметно отставали от Ярославля: Нижний Новгород обложили податью в 12 тыс. рублей, Москва и Казань вносили в казну по 10 тыс. И это был не последний экстраординарный сбор: в 1617 году, например, с Ярославля было собрано еще около 7 тыс. рублей.

Золотому веку Ярославля положат конец постройка Петербурга и сооружение Вышневолоцкой водной системы в начале XVIII века.
Фото: VOSTOCK Photo

Князь Иван Борисович Черкасский (ок. 1580 — 1642) был двоюродным братом Михаила Романова и пользовался его особым доверием. Последние два десятилетия своей жизни, уже после избрания Михаила на царство, Черкасский возглавлял правительство страны.

В последние годы Смуты хорошо укрепленный Ярославль оставался островком безопасности не только для ближайшей округи, но и для соседних городов. В 1614 году он стал базой правительственных войск в борьбе с мятежными казаками, а в конце 1615 года, при приближении отрядов «демона Смуты» полковника Лисовского, в Ярославле целый месяц отсиживалось население Ростова. Уже на исходе гражданской войны Ярославль сыграл видную роль в спасении страны. Здесь в 1618 году боярин князь Иван Черкасский собирал полки для сражения с польско-литовскими войсками, двигавшимися на Москву. Идти на выручку столицы им не пришлось, но для разгрома неприятельских отрядов в верхневолжских уездах они сделали немало.

Кремль Ярославля (Рубленый город) с высоты птичьего полета.
Фото: Андрей Пожарский / Фотобанк Лори

Сюда же со всех северных городов свозили деньги на жалование ратным людям (очередной экстраординарный налог — «запросные деньги»), и Ярославль не остался в стороне от общего дела. Городской посад в кратчайшие сроки собрал более 3 тыс. рублей, а богатейшие из местных купцов — Григорий Никитников и Надея Светешников — пожертвовали по 1 тыс. рублей.

Закончившееся на рубеже 1618–1619 годов лихолетье сменилось для Ярославля несколькими десятилетиями процветания. До конца XVII столетия длился золотой век этого поволжского города. Эта жизнь, разумеется, не была бесконечным праздником, и в середине столетия Ярославль перенес один за другим два тяжелых удара неласковой судьбы: в 1654 году город опустошила эпидемия чумы, а в 1658-м пожар обратил большую его часть в пепелище. Но Ярославль быстро встал на ноги и продолжил прежний путь в блеске величия и достатка.

Основой богатства города оставались проходящие через него оживленные торговые трассы, которые вели по Волге к Астрахани и Сухоно-Двинским путем к Архангельску. От последней из этих двух артерий в первой половине XVII века ответвилась еще одна важная дорога, уходившая «за Камень» (Уральские горы) в Сибирь. Пользующаяся высоким спросом в Европе «мягкая рухлядь» (пушнина — шкурки соболя, песца, горностая и чернобурой лисицы) широкой рекой потекла на Русь, обогащая и ярославских торговцев. В 1635 году, например, здешние купцы Нифонт и Аникей Скрыпины привезли из Сибири соболиных шкурок на 3500 рублей.

В эпоху расцвета в Ярославле работали три с лишним десятка торговых рядов.
Фото: VOSTOCK Photo

Экономический подъем Ярославля стал очевидным уже в первые десятилетия по завершении Смуты. Среди ярославских посадских людей легко находились люди достаточно состоятельные, чтобы стать таможенными и кабацкими головами в городах с многотысячными сборами — Пскове, Вологде, Казани. А некоторые ярославцы на свой страх и риск брали в откуп кабаки и таможни не только в соседнем Ростове, но и в далеких Мезени на севере и Ливнах на юге страны.

Сцена жатвы (Смерть сына сонамитянки). Росписи храма Ильи Пророка (Гурий Никитин и др., 1680–1681) считаются одной из вершин ярославско-костромской школы живописи XVII века.
Фото: VOSTOCK Photo

Своеобразным показателем благосостояния можно считать доходность местных кабаков. В 1620–1640-е годы они приносили казне от 8,5 до 9 тыс. рублей чистой прибыли в год. Можно подсчитать, что население Ярославля ежегодно пропивало 17–18 тыс. рублей, а взрослый мужчина оставлял в государевом кабаке в среднем около 2,5–3 рублей — сумму, сопоставимую с годовым прожиточным минимумом.

К середине 1630-х годов Ярославль прочно занимал лидирующие позиции среди русских городов, деля второе-третье места с Казанью и уступая лишь Москве. В 1634 году, когда в связи с войной против Речи Посполитой в стране объявили сбор «пятинных денег», с Ярославля постановили взять 17 тыс. рублей (больше — только с Москвы и Казани с пригородами). В 1638 году на строительство укреплений на южной границе взимали по 2 рубля с двора: ярославцы быстро и сполна собрали положенные 2700 рублей, обойдя близкие по окладам Казань, Кострому и Нижний Новгород (два последних города в срок положенных сумм не собрали).

Икона Святой Троицы. Ярославская школа. XVII век.
Фото: VOSTOCK Photo

Помимо 9 тыс. рублей кабацких денег, Ярославль давал казне огромные суммы в виде таможенных пошлин. Это была главная статья ярославских прибылей, но точные размеры ее, к сожалению, остаются для историков загадкой: сведения о ней отражались в документах столичной Костромской четверти, архив которой полностью утрачен. Ориентируясь на имеющиеся данные о таможенных сборах в других крупнейших центрах торговли — Нижнем Новгороде и Архангельске, ориентировочную годовую прибыльность ярославской таможни можно оценить в 30 тыс. рублей. Если это так, общая сумма поступлений в государеву казну из Ярославля давала порядка 4–5% всей доходной части бюджета Московского царства.

Одежда бояр XVI–XVII веков. Современная реконструкция.
Фото: VOSTOCK Photo

Не одним транзитным торгом богател Ярославль в XVII веке — город был и крупным центром ремесла. Быстро росло и его население. Если в 1614 году здесь насчитывалось около 900 жилых дворов, то спустя 15 лет — уже 1350 (половина, правда, принадлежала людям бедным), а к середине столетия — порядка 2000 дворов. Учитывая среднюю населенность двора (пять-шесть душ «мужеска полу»), можно считать, что посадское население Ярославля в период расцвета составляло 20–25 тыс. человек, а вместе с жителями слобод и служилыми людьми — свыше 30 тыс. жителей. Более многолюдной была в XVII веке только Москва.

Золотой век Ярославля дал России не только богатых купцов, но и крайне выразительную школу иконописи.
Фото: VOSTOCK Photo

Административно Ярославль делился на семь сотен, каждая из которых сложилась вокруг наиболее значительных городских храмов: Городовую, Дмитровскую, Духовскую, Никольскую, Спасскую, Сретенскую и Толчковскую. Значительная часть жителей города занимались торговлей. К концу XVII века в Ярославле действовали 32 торговых ряда (Рыбный, Соляной, Мучной, Овощной, Калачный, Пряничный, Сапожный, Овчинный, Седельный, Шапочный, Платяной, Рукавичный, Железный, Серебряный, Горшечный, Тележный, Иконный и другие), где располагалось порядка 750 торговых мест — лавок, шалашей, полок (прилавков), харчевных изб. Примерно четверть торговцев Ярославля продавали продукты питания, примерно столько же торговали продукцией кожевенного производства, бывшего здесь главным ремесленным промыслом. Важной частью экономической жизни ярославцев было изготовление льняных тканей; железоделательную отрасль представляли полсотни городских кузниц. Именно ярославским купцам в 1638 году поручили ковать для Астраханского кремля металлические элементы фортификационных сооружений, причем общий вес выделенного для этого железа превысил 80 тонн. Всего же в Ярославле к концу XVII века ремеслом зарабатывали на жизнь около 1200 мастеров (каждый шестой из них — кожевенник) приблизительно 100 специальностей. Немалая часть жителей города кормилась рекой: в Ярославле располагались девять ловецких (рыболовных) слобод, поставлявших осетра, стерлядь, севрюгу и белорыбицу не только на рынок, но и к царскому столу.

Росписи ярославской церкви Ильи Пророка насчитывают 970 отдельных сюжетов.
Фото: VOSTOCK Photo

Ярославль в XVII веке дал стране целую галерею купеческих фамилий, чьи предпринимательские горизонты охватывали всю страну, а порой выходили и за ее пределы. Несколько представителей ярославской семьи Чистых служили таможенными головами в Пскове и Архангельске; их деловая хватка была замечена в Москве, и двое из них стали дьяками столичных приказов, а затем с получением чина думного дьяка вошли и в Боярскую думу (наиболее известный из них — глава Посольского приказа Алмаз Иванов). Скрыпины торговали в Сибири, ведали питейными и таможенными сборами в родном Ярославле и в Архангельске. Ступины специализировались на торговле солью, рыбой и икрой в низовьях Волги, закупая крупные партии этого товара «на государя» с целью дальнейшей перепродажи иностранным купцам в Архангельске; одному из них было поручено руководить закупкой строительных материалов для реконструкции городских укреплений в Ростове.

К концу XVII века нарядные церкви ярославской школы появляются уже далеко за пределами города. К этой школе относится и самый большой посадский храм XVII века в России в Борисоглебской слободе (современный город Тутаев).
Фото: VOSTOCK Photo

Росписи Борисоглебского (Воскресенского) собора в Тутаеве. 1670-е годы.
Фото: VOSTOCK Photo

Наиболее богатые ярославские купцы в XVII веке попадали в столичную Гостиную сотню или вовсе получали наиболее почетное в торговой среде звание гостей. Один из них, член Гостиной сотни Третьяк Лыткин, имел лавку в Москве и служил таможенным и кабацким головой в Нижнем Новгороде и Великом Устюге. В гости пожаловали ярославцев Гурия Назарьева с сыновьями Михаилом, Андреем и Иваном, за которыми закрепилось родовое прозвание Гурьевы. Промышляя рыбной ловлей в низовьях Волги и Яика (река Урал), они в 1640 году построили в устье последней из этих рек Нижний Яицкий городок — с XIX века и до 1991 года город звался Гурьевом, и только после установления независимости Казахстана его переименовали в Атырау. Случалось им доставлять в Астрахань крупные партии хлеба стоимостью свыше 12 тыс. рублей.

По требованию царя Григорий Никитников переехал в Москву, где обустроил роскошную усадьбу в Китай-городе. Построенная на его деньги церковь Святой Троицы в Никитниках стала образцом для многих московских храмов второй половины XVII века.
Фото: VOSTOCK Photo

«Гостиным именем» пожаловали и одного из богатейших ярославских купцов Григория Никитникова, которому за его долгую деловую жизнь случалось быть земским старостой в родном Ярославле, таможенным головой в Архангельске, Нижнем Новгороде и в Москве, отправлять по царскому указу крупные партии хлеба в Сибирь, эксплуатировать рыбные ловли под Астраханью. Заведенный им на Каме соляной промысел ежегодно приносил казне свыше 5 тыс. рублей дохода и давал заработок 600 работным людям. Приходилось Никитникову выступать и консультантом правительства в вопросах внешней торговли.

Спрашивали совета относительно условий торговли с Англией и у гостя Надеи Светешникова — наиболее трагичной фигуры среди ярославских предпринимателей. По поручению царя он занимался закупками для казенных нужд крупных партий хлеба, ему же указали и ведать одним из первых опытов российской цветной металлургии — «медным рудодельным делом». Как и Никитников, он занимался добычей соли, и одно из сел на Нижней Волге именовалось в его честь Надеиным Усольем. Финал его жизни был печален: не сумев вовремя вернуть казне деньги за взятую в долг пушнину, богатый гость в 1646 году был насмерть забит на «правеже».

Надея Светешников, один из богатейших людей России своего времени, в начале 1620-х годов построил первый каменный храм в ярославском посаде и посвятил его святому Николаю, покровителю моряков и торговли.
Фото: VOSTOCK Photo

Церковь Николы Надеина. 1900-е годы.
Фото: VOSTOCK Photo

Памятью о несчастном купце остается стоящий в Ярославле вот уже четыре века построенный им каменный храм — церковь Николы Надеина, притаившаяся во дворе современного жилого дома. Этот храм остается старейшим в городе. А всего их в Ярославле за XVII век выросло до полусотни, и примерно два десятка из них сохранились до наших дней. Напоминанием о купцах Гурьевых стоит церковь Рождества Христова. Торжественным гимном богатейшему городу Московского царства возносится к небу построенная в середине XVII века церковь Ильи Пророка.

Богато украшенная церковь Иоанна Предтечи в Толчкове была построена в 1671–1687 годах на деньги жителей Толчковской слободы. Это единственный известный пятнадцатиглавый русский храм.
Фото: VOSTOCK Photo

Опустошивший город в 1658 году пожар дал мощный импульс новому каменному строительству, и Ярославль второй половины столетия пережил настоящий строительный бум. Словно грибы после дождя, здесь выросли несколько десятков новых храмов, наиболее узнаваемым из которых сегодня, безусловно, остается построенная в 1671–1687 годах церковь Иоанна Предтечи в Толчкове, изображенная на тысячерублевой купюре.

Церковь Ильи Пророка (1647–1650) — своего рода эталон ярославской школы. Она послужит образцом для большинства храмов, которые будут строить ярославцы после пожара 1658 года.
Фото: VOSTOCK Photo

Росписи храма Ильи Пророка.
Фото: VOSTOCK Photo

Строительства такого размаха не знала в XVII веке и сама столица. Богатые ярославские купцы состязались между собой в красоте и величии закладываемых соборов, на строительство которых щедро жертвовали огромные суммы денег. Капиталы благочестивых жертвователей встретились здесь с талантом лучших местных и приглашенных из других городов зодчих, и Ярославль год от года украшался крупными (вдвое больше московских) пятиглавыми кирпичными храмами с шатровыми звонницами. А великолепные росписи соборов Ильи Пророка и Иоанна Предтечи словно открывают нам дверь в Атлантиду древнерусской культуры: персонажи библейской истории предстают перед нами в одеждах жителей Ярославля времени его золотого века.

Литература

Данилова Л. В. Торговые ряды Ярославля в конце XVII века // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России: Сборник статей к 70-летию А. А. Новосельского. М., 1961. С. 83–90.

Шемякин А. И. История таможенного дела в России и Ярославский край. Ярославль, 2000.

Шаброва О. Г., Шабасова О. И. Ярославль в XVII веке. Учебное пособие. Ярославль, 1999.

Летопись Ярославля, 1010–2010. СПб., 2010.

#купцы #иван черкасский #григорий никитников #гурий никитин #гурьевы #дмитрий пожарский #кузьма минин #надея светешников #скрыпины #ступины #торговля #чистые